Начитанные: 10 историй и рассказов, к которым всегда возвращается Ольга Гусева
Страницы: 1 2 3 все. Дина Рубина «На солнечной стороне улицы». Очень хорошо написанный роман, про который никак не скажешь, что это «женская проза» — автор ухитрилась, описывая прежде всего женские судьбы, уйти от типичных для «женской прозы» слащавости и сентиментальности и написать настоящий роман-симфонию, роман-воспоминание.
Дина Рубина известна как мастер крупных форм, но не стоит обходить вниманием ее рассказы и повести. В сборники « Отлично поет товарищ прозаик » и « Всегда, всегда? Афтор », « Кружение эха » — ваша возможность увидеть мир глазами Рубиной. Каждая из этих путевых заметок — маленькая поэма в прозе. Не в стиле Рубиной описывать достопримечательности и узнаваемые приметы.
- Характеристики
- Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
- Да, свежие морские гребешки, лично привезенные Зайцевым из командировки по Дальнему Востоку году где-то в м и зажаренные им же на огромной сковороде, водруженной посреди стола — на всю немалую компанию, несколько десятилетий оставались для меня сиянием кулинарного Олимпа. Дело в том, что Лешка был гением по этой части: забегая вперед, скажу, что в Париже он несколько лет служил поваром у последнего румынского короля.
- Эту трилогию, как и другие книги автора, отличает прекрасный русский язык, живописные характеры, истории о профессионалах своего дела, увлеченных людях. В «Белой Голубке Кордовы» мы читали о художниках и экспертах в живописи, в «Почерке Леонардо» — о циркачах, в «Русской Канарейке» перед нами вновь судьбы людей искусства, вновь истории семей на протяжении длительного времени, а также удивительная история о домашних певчих птицах — канарейках.
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Д ина Ильинична Рубина — израильская русскоязычная писательница и драматург.
- Перед отъездом он все же решил позвонить тетке.
- Written by Александр Пушкин. Narrated by Владимир Самойлов.
Все отзывы на произведения Дины Рубиной. Начал читать по многочисленным рекомендациям. Бросить захотелось уже после эпиграфа — не потому, что ненавижу кафку, а потому что сразу понял, что развернул литер. Андеграунд непременно серый, убогий и неприглядный: бараки, сараи, мазанки, коммуналки, трущобы и т.
